Каковы перспективы развития в Казахстане возобновляемых источников энергии? В чем плюсы и минусы солнечных и ветряных установок? На эти и другие вопросы «Казахстанской правды» ответил председатель совета директоров Ассоциации ВИЭ «Qazaq Green» Нурлан Капенов.

– Нурлан Нургалиевич, как давно в республике появились первые объекты «зеленой» энергетики?

– Основополагающим для этой сферы стал Закон «О поддержке использования возобновляемых источников энергии», принятый в 2009 году. С этого времени в стране стали сооружаться солнечные и ветряные электростанции, относящиеся к ВИЭ.

Большой импульс процессу придало введение в 2014 году нового механизма поддержки субъектов этого сегмента отечественной энергетики в виде фиксированного тарифа. Он стал предоставляться государством инвесторам проектов ВИЭ в рамках заключенных контрактов на покупку электроэнергии сроком на 15 лет.

– Что означает фиксированный тариф, в чем его преимущества?

– Для ВИЭ, которые на тот момент в Казахстане были явле­нием сравнительно новым, действовал отдельный тариф. Поясню, что это значит.

Начиная с 2014 года инвестору, который решил построить на территории республики солнечную, ветряную, биогазовую или гидроэлектростанцию, стал предоставляться фиксированный тариф сроком на 15 лет. Это долгосрочная гарантия государства, фактор стабильности, который в бизнесе очень важен. Он позволил привлечь иностранные и отечественные компании в сферу «зеленой» энергетики.

С 2018 года механизм назначения тарифа стал более прозрачным: в стране стали проводиться открытые электронные аукционные торги, победители которых получали возможность строить объекты ВИЭ в нужной точке на территории республики.

– Электронные торги, как и действовавшие до этого отдельные, фиксированные цены, выступают стимулирующими инструментами государства. Расскажите, пожалуйста, каков здесь алгоритм?

– Аукционные торги объявляет Министерство энергетики через созданный Расчетно-финансовый центр по поддержке ВИЭ. Последний выступает единым закупщиком энергии и выставляет на аукцион соответствующий контракт.

Объявляет о том, что в определенной точке республики необходимо построить ветряную или электростанцию мощностью, к примеру, 100 мегаватт. Победителю по условиям торгов предстоит построить на свои средства объект и затем по меньшей мере 20 лет поставлять электроэнергию по оговоренной контрактом цене. В течение названного срока инвестор окупает свои затраты.

На строительство солнечной электростанции дается два года, ветряной – три. При этом все затраты, включая подготовку проекта, непосредственно сооружение объекта, дальнейшую его эксплуатацию в оговоренный контрактом срок, ложатся на плечи инвестора. Государство только покупает у него «зеленую» энергию. Таков механизм поддержки ВИЭ.

Важно отметить, что победителями аукционов признаются участники, предложившие самые низкие тарифы. Это условие, введенное в регламент работы инвесторов, позволило значительно снизить цены на «зеленую» электроэнергию в нашей стране.

Самый первый большой рекорд по снижению стоимости был поставлен, когда в качестве инвестора на рынок ВИЭ пришла итальянская компания Eni. Она выиграла аукцион на сооружение солнечной электростанции мощностью 50 МВт на условиях поставки электроэнергии по цене 12,5 тенге за киловатт-час. Объект уже построен в Шаульдерском районе Туркестанской области и дает «солнечный ток».

Если еще сравнительно недавно возобновляемые источники считались самыми дорогими, то теперь солнце и ветер дают нам самую дешевую электроэнергию. В минувшем году названный рекорд по удешевлению цены солнечной электроэнергии был побит другим инвестором, который предложил на аукционе за проект ветряной станции тариф в 10,38 тенге за киловатт-час.

– Что собой на сегодняшний день представляет система ВИЭ в Казахстане?

– На начало 2024 года в респуб­лике насчитывается 146 объектов «зеленой» энергетики. В их числе: ветряных – 59, солнечных – 45, мини-ГЭС – 39 и биогазовых – 3. Суммарная мощность всех этих станций – 2 880 мегаватт.

Собственниками являются инвесторы из разных стран, включая Германию, Великобританию, Китай, Россию, а также отечест­венные компании. В общей генерации в нашей стране на долю ВИЭ приходится 5,9%. Это можно считать хорошим результатом среди стран постсоветского пространства. В особенности если брать во внимание тот факт, что более 70% всей генерации в Казахстане приходится на угольные станции.

Казахстан подписал Стратегию по достижению углеродной нейтральности до 2060 года. Соглас­но этому документу, в респуб­лике на ВИЭ должно перейти до 80% всей генерации. То есть нам предстоит сменить существующую «грязную» угольную генерацию на чистую, «зеленую». В этом направлении делаются шаги, и, хочется верить, мы достигнем поставленной цели.

– Лидерами в движении к углеродной нейтральности считаются страны Европы. Хочется знать, как им удается успешно переходить к «зеленой» энергетике, какие факторы этому благоприятствуют?

– Действительно, в Европе добились высоких показателей в плане перехода на ВИЭ. К примеру, в Германии и Дании их доля в общем объеме энергии уже сейчас превышает 50%. Такой результат достигнут в основном за счет солнечных и ветряных электростанций.

Одним из факторов, способствующих развитию ВИЭ в европейских странах, выступают высокие тарифы за электроэнергию для потребителей. Если в Казахстане один из самых низких тарифов в мире, например, в Астане – 16–18 тенге за киловатт-час энергии для домохозяйств, то в Европе – иная картина. Для любого, скажем, немца, электроэнергия – большая головная боль. Потому что для семейного бюджета данная статья расходов – одна из самых затратных.

Если казахстанец платит в среднем 16–18 тенге за киловатт-час, то житель Германии – 200 тенге… Соответственно, если мы перечисляем каждый месяц за свет в среднем 10 тыс. тенге, то житель Германии – порядка 150 тысяч. Окажись мы на месте немцев, хорошо знали бы цену электроэнергии.

Неудивительно, что в Германии очень выгодно ставить на крыши домов солнечные панели, они окупаются за пять-шесть лет. В этих странах нет ископаемых источников, которые имеет наша страна. У нас такие же мини-установки будут окупаться по 20–30 лет.

Дело в том, что нам досталась прежняя, советская угольная генерация, запущенная в экс­плуатацию еще в 60–70-х годах минувшего века, а также сущест­вующие крупные ГРЭС и ТЭЦ. Они уже прошли все мыслимые сроки амортизации и не требуют­ возврата инвестиций. Однако приходится констатировать, что все эти объекты имеют высокую степень изношенности и нуж­даются в регулярных капитальных ремонтах и модернизации.

Стоит сказать, что, несмотря на все перечисленные бесспорные преимущества – экологическую чистоту и дешевизну солнечных и ветряных источников, – они не лишены проблем. Дело в том, что для них характерен дисбаланс в выработке энергии и нестабильность.

К примеру, после заката солнечная станция не будет вырабатывать энергию, практически то же самое произойдет в туман, дождь или снегопад. То есть если ваш дом целиком запитан от солнечной электростанции, то в такие периоды вы можете оказаться без света. И наоборот, ветряная станция при нарастании скорости ветра, при том же буране продолжит генерировать электроток.

Резюмируя, можно сказать, что минусы солнечных станций в том, что если погода «испор­тится», то они перестанут вырабатывать электроэнергию. Ветряная станция приостановится во время «штиля». В этих периодах нестабильности – минусы солнечных и ветряных генерирующих источников.

Исторически так сложилось, что в Казахстане мало маневренных, гибких мощностей в виде газовых и гидроэлектростанций. Они нужны, чтобы оперативно восполнять возникающие дефициты энергии. Последние могут появиться в любой энергосистеме в пиковые часы нагрузок, которые рождаются, в том числе за счет роста бытового потребления. К примеру, по утрам, когда люди после сна включают электроприборы и активно ими пользуются перед уходом на работу, отправкой детей в школы, детские сады.

Аналогичные пики появляются вечером, когда все возвращаются домой и электроприборы вновь включаются. В эти часы нужна дополнительная маневренная генерация энергии. Такой возможностью обладают газовые и гидроэлектростанции.

Однако их в Казахстане недос­таточно. Как я уже говорил, у нас высок удельный вес угольной генерации, но она не маневренная, ведь, чтобы оперативно добавить мощность энергии, необходимо быстро запустить дополнительный угольный котел, а для этого понадобится несколько часов, иногда и целые сутки.

Проблема имеет историчес­кие корни: в советский период Казахстан с его открытыми бассейнами экибастузских углей рассматривался как базовая мощность. В отличие от наших южных соседей, где много горных рек и где строились гидроэлектростанции, имеющие хорошую маневренность.

На сегодня в энергетике рес­публики сложилась следующая ситуация. Мы за годы независимости не смогли развить маневренные мощности, держимся за счет исторической, доставшейся в наследство с советских времен энергетической системы. Стали строить солнечные и ветряные станции, которые, как я уже говорил, нестабильны, зависят от погодных условий.

То есть ВИЭ способны усилить существующий дисбаланс. Поэтому он становится препятствием для дальнейшего развития солнечной и ветряной энергии. Наша Ассоциация ВИЭ «Qazaq Green» выступает за развитие маневренных мощностей и прикладывает усилия для улучшения существующего положения дел в энергетической системе страны.

– Как в настоящее время решается данная проблема?

– Сейчас Казахстан сглажи­вает дисбалансы в энергосистеме в основном за счет перетоков электричества из Российской Федерации. АО «KEGOC» закупает эти объемы в часы пик – утром и вечером, согласно подписанному соглашению. В ночные часы у нас появляется избыток энергии, который теперь уже мы отправляем в Россию. Энергосистемы наших стран, а также южных соседей закольцованы, и для перетока электроэнергии нет никаких препятствий.

В то же время приходится конс­татировать, что энергетическая безопасность Казахстана еще недостаточно обеспечена ввиду зависимости от сопредельных государств. Если в какой-то момент сопредельные государства откажут нам в балансирующих мощностях для покрытия наших суточных дисбалансов, то мы вернемся в 90-е годы с их веерными отключениями.

Повторюсь, нам необходимо развивать свои маневренные мощности. К слову, так поступили в России. За минувшие 30 лет там смогли построить множество новых, современных гидроэлектростанций, развили маневренную газовую генерацию, то есть успели создать то, к чему мы только приступаем.

Кроме развития маневренных мощностей, нам необходимо развивать в единой электроэнергетической системе Казахстана современное, соответствующее новым вызовам, централизованное диспетчерское управление, а также применять новейшие технические решения, такие как системы накопления энергии, простыми словами, аккумуляторы, которые также могут помочь в борьбе с дисбалансами.

Кроме того, принятые экономические меры и механизмы могут оказать существенную помощь в сглаживании пиков. К примеру, в качестве таких механизмов может выступать управление спросом потребления электроэнергии или применение дифференцированных тарифов энергоснабжения. Эти вопросы находятся в компетенции Министерства энергетики и должны быть адресованы этому ведомству.

Причина того, что в системе казахстанской энергетики сложилась не очень радужная ситуация, – не только в том, что в отрасль долгое время не вкладывались средства. Корень проб­лемы в тарифах, точнее – в их занижении.

Модернизация объектов энергетики, включая ТЭЦ, где регулярно происходят аварии, оборачивающиеся коллапсом, невозможна при существующих тарифах. В свою очередь, резко поднять тарифы Правительство не может, поскольку в стране много малообеспеченных семей, которые не смогут платить за свет и другие коммунальные услуги по новым, более высоким тарифам.

В своем выступлении на расширенном заседании Правительства Глава государства отметил, что в тарифах за энергию должна быть заложена прибыль, необходимая для модернизации системы. При этом должна быть предус­мотрена адресная социаль­ная помощь тем, для кого новые тарифы окажутся неподъем­ными. Кстати, от общего объема потребления электро­энергии в стране на долю населения приходится чуть более 10%.

Нам необходимо оздоровить всю имеющуюся в стране энергетическую систему, чтобы успешнее развивать ВИЭ. К сожалению, мы не можем сейчас перейти к ускоренному массовому строительству солнечных и ветряных электростанций, чтобы замес­тить ими угольную генерацию. В силу того, что они, как было уже сказано, нестабильны и неманевренны.

Для этого нужны системы накопления энергии, новые тарифы. На последние невозможно перейти из-за социального фактора, недостаточного высокого уровня доходов населения. В общем, получается некий замкнутый круг, который необходимо разорвать.

– Тогда почему в развитых странах ставка сделана именно на солнечную и ветряную энергию?

– За счет наличия маневренных источников, систем накопления, наконец, высоких тарифов, в целом общего уровня развития экономики. В той же Германии и Дании возможно использование «балансирующей» энергии, когда часть ее источников отключается­ на период затишья в энергосис­теме и начинает работать в часы пика потребления. Как я уже говорил, в этих странах нет базовой угольной генерации, как у нас, и они продвигаются к углеродной нейтральности более ускоренными темпами.

В настоящее время лидером по количеству объектов «зеленой» энергетики в нашей стране является Жамбылская область, за ней идут Акмолинская, Алматинская, Туркестанская. В целом ветряные и солнечные установки действуют уже во всех областях республики.

Для инвесторов, которые строят ВИЭ на территории Казахстана, 1 мегаватт солнечной электростанции стоит порядка 700 тысяч долларов, ветряной – 1 миллион 200 тысяч долларов. Таким образом, «зеленая» энергетика – это сфера, требующая очень больших капиталовложений. Тем не менее компаний, которые хотели бы стать инвесторами проектов ВИЭ, достаточно много. Это лишний раз убеждает в больших перспективах дальнейшего развития в нашей стране «зеленой» энергетики.