Каковы перспективы развития в Казахстане возобновляемых источников энергии? В чем плюсы и минусы солнечных и ветряных установок? На эти и другие вопросы «Казахстанской правды» ответил председатель совета директоров Ассоциации ВИЭ «Qazaq Green» Нурлан Капенов.
– Нурлан Нургалиевич, как давно в республике появились первые объекты «зеленой» энергетики?
– Основополагающим для этой сферы стал Закон «О поддержке использования возобновляемых источников энергии», принятый в 2009 году. С этого времени в стране стали сооружаться солнечные и ветряные электростанции, относящиеся к ВИЭ.
Большой импульс процессу придало введение в 2014 году нового механизма поддержки субъектов этого сегмента отечественной энергетики в виде фиксированного тарифа. Он стал предоставляться государством инвесторам проектов ВИЭ в рамках заключенных контрактов на покупку электроэнергии сроком на 15 лет.
– Что означает фиксированный тариф, в чем его преимущества?
– Для ВИЭ, которые на тот момент в Казахстане были явлением сравнительно новым, действовал отдельный тариф. Поясню, что это значит.
Начиная с 2014 года инвестору, который решил построить на территории республики солнечную, ветряную, биогазовую или гидроэлектростанцию, стал предоставляться фиксированный тариф сроком на 15 лет. Это долгосрочная гарантия государства, фактор стабильности, который в бизнесе очень важен. Он позволил привлечь иностранные и отечественные компании в сферу «зеленой» энергетики.
С 2018 года механизм назначения тарифа стал более прозрачным: в стране стали проводиться открытые электронные аукционные торги, победители которых получали возможность строить объекты ВИЭ в нужной точке на территории республики.
– Электронные торги, как и действовавшие до этого отдельные, фиксированные цены, выступают стимулирующими инструментами государства. Расскажите, пожалуйста, каков здесь алгоритм?
– Аукционные торги объявляет Министерство энергетики через созданный Расчетно-финансовый центр по поддержке ВИЭ. Последний выступает единым закупщиком энергии и выставляет на аукцион соответствующий контракт.
Объявляет о том, что в определенной точке республики необходимо построить ветряную или электростанцию мощностью, к примеру, 100 мегаватт. Победителю по условиям торгов предстоит построить на свои средства объект и затем по меньшей мере 20 лет поставлять электроэнергию по оговоренной контрактом цене. В течение названного срока инвестор окупает свои затраты.
На строительство солнечной электростанции дается два года, ветряной – три. При этом все затраты, включая подготовку проекта, непосредственно сооружение объекта, дальнейшую его эксплуатацию в оговоренный контрактом срок, ложатся на плечи инвестора. Государство только покупает у него «зеленую» энергию. Таков механизм поддержки ВИЭ.
Важно отметить, что победителями аукционов признаются участники, предложившие самые низкие тарифы. Это условие, введенное в регламент работы инвесторов, позволило значительно снизить цены на «зеленую» электроэнергию в нашей стране.
Самый первый большой рекорд по снижению стоимости был поставлен, когда в качестве инвестора на рынок ВИЭ пришла итальянская компания Eni. Она выиграла аукцион на сооружение солнечной электростанции мощностью 50 МВт на условиях поставки электроэнергии по цене 12,5 тенге за киловатт-час. Объект уже построен в Шаульдерском районе Туркестанской области и дает «солнечный ток».
Если еще сравнительно недавно возобновляемые источники считались самыми дорогими, то теперь солнце и ветер дают нам самую дешевую электроэнергию. В минувшем году названный рекорд по удешевлению цены солнечной электроэнергии был побит другим инвестором, который предложил на аукционе за проект ветряной станции тариф в 10,38 тенге за киловатт-час.
– Что собой на сегодняшний день представляет система ВИЭ в Казахстане?
– На начало 2024 года в республике насчитывается 146 объектов «зеленой» энергетики. В их числе: ветряных – 59, солнечных – 45, мини-ГЭС – 39 и биогазовых – 3. Суммарная мощность всех этих станций – 2 880 мегаватт.
Собственниками являются инвесторы из разных стран, включая Германию, Великобританию, Китай, Россию, а также отечественные компании. В общей генерации в нашей стране на долю ВИЭ приходится 5,9%. Это можно считать хорошим результатом среди стран постсоветского пространства. В особенности если брать во внимание тот факт, что более 70% всей генерации в Казахстане приходится на угольные станции.
Казахстан подписал Стратегию по достижению углеродной нейтральности до 2060 года. Согласно этому документу, в республике на ВИЭ должно перейти до 80% всей генерации. То есть нам предстоит сменить существующую «грязную» угольную генерацию на чистую, «зеленую». В этом направлении делаются шаги, и, хочется верить, мы достигнем поставленной цели.
– Лидерами в движении к углеродной нейтральности считаются страны Европы. Хочется знать, как им удается успешно переходить к «зеленой» энергетике, какие факторы этому благоприятствуют?
– Действительно, в Европе добились высоких показателей в плане перехода на ВИЭ. К примеру, в Германии и Дании их доля в общем объеме энергии уже сейчас превышает 50%. Такой результат достигнут в основном за счет солнечных и ветряных электростанций.
Одним из факторов, способствующих развитию ВИЭ в европейских странах, выступают высокие тарифы за электроэнергию для потребителей. Если в Казахстане один из самых низких тарифов в мире, например, в Астане – 16–18 тенге за киловатт-час энергии для домохозяйств, то в Европе – иная картина. Для любого, скажем, немца, электроэнергия – большая головная боль. Потому что для семейного бюджета данная статья расходов – одна из самых затратных.
Если казахстанец платит в среднем 16–18 тенге за киловатт-час, то житель Германии – 200 тенге… Соответственно, если мы перечисляем каждый месяц за свет в среднем 10 тыс. тенге, то житель Германии – порядка 150 тысяч. Окажись мы на месте немцев, хорошо знали бы цену электроэнергии.
Неудивительно, что в Германии очень выгодно ставить на крыши домов солнечные панели, они окупаются за пять-шесть лет. В этих странах нет ископаемых источников, которые имеет наша страна. У нас такие же мини-установки будут окупаться по 20–30 лет.
Дело в том, что нам досталась прежняя, советская угольная генерация, запущенная в эксплуатацию еще в 60–70-х годах минувшего века, а также существующие крупные ГРЭС и ТЭЦ. Они уже прошли все мыслимые сроки амортизации и не требуют возврата инвестиций. Однако приходится констатировать, что все эти объекты имеют высокую степень изношенности и нуждаются в регулярных капитальных ремонтах и модернизации.
Стоит сказать, что, несмотря на все перечисленные бесспорные преимущества – экологическую чистоту и дешевизну солнечных и ветряных источников, – они не лишены проблем. Дело в том, что для них характерен дисбаланс в выработке энергии и нестабильность.
К примеру, после заката солнечная станция не будет вырабатывать энергию, практически то же самое произойдет в туман, дождь или снегопад. То есть если ваш дом целиком запитан от солнечной электростанции, то в такие периоды вы можете оказаться без света. И наоборот, ветряная станция при нарастании скорости ветра, при том же буране продолжит генерировать электроток.
Резюмируя, можно сказать, что минусы солнечных станций в том, что если погода «испортится», то они перестанут вырабатывать электроэнергию. Ветряная станция приостановится во время «штиля». В этих периодах нестабильности – минусы солнечных и ветряных генерирующих источников.
Исторически так сложилось, что в Казахстане мало маневренных, гибких мощностей в виде газовых и гидроэлектростанций. Они нужны, чтобы оперативно восполнять возникающие дефициты энергии. Последние могут появиться в любой энергосистеме в пиковые часы нагрузок, которые рождаются, в том числе за счет роста бытового потребления. К примеру, по утрам, когда люди после сна включают электроприборы и активно ими пользуются перед уходом на работу, отправкой детей в школы, детские сады.
Аналогичные пики появляются вечером, когда все возвращаются домой и электроприборы вновь включаются. В эти часы нужна дополнительная маневренная генерация энергии. Такой возможностью обладают газовые и гидроэлектростанции.
Однако их в Казахстане недостаточно. Как я уже говорил, у нас высок удельный вес угольной генерации, но она не маневренная, ведь, чтобы оперативно добавить мощность энергии, необходимо быстро запустить дополнительный угольный котел, а для этого понадобится несколько часов, иногда и целые сутки.
Проблема имеет исторические корни: в советский период Казахстан с его открытыми бассейнами экибастузских углей рассматривался как базовая мощность. В отличие от наших южных соседей, где много горных рек и где строились гидроэлектростанции, имеющие хорошую маневренность.
На сегодня в энергетике республики сложилась следующая ситуация. Мы за годы независимости не смогли развить маневренные мощности, держимся за счет исторической, доставшейся в наследство с советских времен энергетической системы. Стали строить солнечные и ветряные станции, которые, как я уже говорил, нестабильны, зависят от погодных условий.
То есть ВИЭ способны усилить существующий дисбаланс. Поэтому он становится препятствием для дальнейшего развития солнечной и ветряной энергии. Наша Ассоциация ВИЭ «Qazaq Green» выступает за развитие маневренных мощностей и прикладывает усилия для улучшения существующего положения дел в энергетической системе страны.
– Как в настоящее время решается данная проблема?
– Сейчас Казахстан сглаживает дисбалансы в энергосистеме в основном за счет перетоков электричества из Российской Федерации. АО «KEGOC» закупает эти объемы в часы пик – утром и вечером, согласно подписанному соглашению. В ночные часы у нас появляется избыток энергии, который теперь уже мы отправляем в Россию. Энергосистемы наших стран, а также южных соседей закольцованы, и для перетока электроэнергии нет никаких препятствий.
В то же время приходится констатировать, что энергетическая безопасность Казахстана еще недостаточно обеспечена ввиду зависимости от сопредельных государств. Если в какой-то момент сопредельные государства откажут нам в балансирующих мощностях для покрытия наших суточных дисбалансов, то мы вернемся в 90-е годы с их веерными отключениями.
Повторюсь, нам необходимо развивать свои маневренные мощности. К слову, так поступили в России. За минувшие 30 лет там смогли построить множество новых, современных гидроэлектростанций, развили маневренную газовую генерацию, то есть успели создать то, к чему мы только приступаем.
Кроме развития маневренных мощностей, нам необходимо развивать в единой электроэнергетической системе Казахстана современное, соответствующее новым вызовам, централизованное диспетчерское управление, а также применять новейшие технические решения, такие как системы накопления энергии, простыми словами, аккумуляторы, которые также могут помочь в борьбе с дисбалансами.
Кроме того, принятые экономические меры и механизмы могут оказать существенную помощь в сглаживании пиков. К примеру, в качестве таких механизмов может выступать управление спросом потребления электроэнергии или применение дифференцированных тарифов энергоснабжения. Эти вопросы находятся в компетенции Министерства энергетики и должны быть адресованы этому ведомству.
Причина того, что в системе казахстанской энергетики сложилась не очень радужная ситуация, – не только в том, что в отрасль долгое время не вкладывались средства. Корень проблемы в тарифах, точнее – в их занижении.
Модернизация объектов энергетики, включая ТЭЦ, где регулярно происходят аварии, оборачивающиеся коллапсом, невозможна при существующих тарифах. В свою очередь, резко поднять тарифы Правительство не может, поскольку в стране много малообеспеченных семей, которые не смогут платить за свет и другие коммунальные услуги по новым, более высоким тарифам.
В своем выступлении на расширенном заседании Правительства Глава государства отметил, что в тарифах за энергию должна быть заложена прибыль, необходимая для модернизации системы. При этом должна быть предусмотрена адресная социальная помощь тем, для кого новые тарифы окажутся неподъемными. Кстати, от общего объема потребления электроэнергии в стране на долю населения приходится чуть более 10%.
Нам необходимо оздоровить всю имеющуюся в стране энергетическую систему, чтобы успешнее развивать ВИЭ. К сожалению, мы не можем сейчас перейти к ускоренному массовому строительству солнечных и ветряных электростанций, чтобы заместить ими угольную генерацию. В силу того, что они, как было уже сказано, нестабильны и неманевренны.
Для этого нужны системы накопления энергии, новые тарифы. На последние невозможно перейти из-за социального фактора, недостаточного высокого уровня доходов населения. В общем, получается некий замкнутый круг, который необходимо разорвать.
– Тогда почему в развитых странах ставка сделана именно на солнечную и ветряную энергию?
– За счет наличия маневренных источников, систем накопления, наконец, высоких тарифов, в целом общего уровня развития экономики. В той же Германии и Дании возможно использование «балансирующей» энергии, когда часть ее источников отключается на период затишья в энергосистеме и начинает работать в часы пика потребления. Как я уже говорил, в этих странах нет базовой угольной генерации, как у нас, и они продвигаются к углеродной нейтральности более ускоренными темпами.
В настоящее время лидером по количеству объектов «зеленой» энергетики в нашей стране является Жамбылская область, за ней идут Акмолинская, Алматинская, Туркестанская. В целом ветряные и солнечные установки действуют уже во всех областях республики.
Для инвесторов, которые строят ВИЭ на территории Казахстана, 1 мегаватт солнечной электростанции стоит порядка 700 тысяч долларов, ветряной – 1 миллион 200 тысяч долларов. Таким образом, «зеленая» энергетика – это сфера, требующая очень больших капиталовложений. Тем не менее компаний, которые хотели бы стать инвесторами проектов ВИЭ, достаточно много. Это лишний раз убеждает в больших перспективах дальнейшего развития в нашей стране «зеленой» энергетики.